(Венедикт Ерофеев. Москва-Петушки, гл. "Назарьево-Дрезна").
Вот так.
А мы: "Ах, Италия! О! Италия!"
Однажды подвозивший нас ночью домой таксист, узнав, что мы вернулись из Италии, сказал (в шутку, конечно): "Видел я вашу хвалёную Италию. Сапог сапогом".
А один серьезный и очень популярный радиоведущий как-то произнес по радио во всеуслышание: "Ну и что Италия? Везде там одно и то же". "Все стены разрисованы. Ужас!", - заметила некая очень серьезная и деловая дама, наша знакомая.
У Ерофеева, разумеется, это сложное иносказание, которое никак нельзя понимать буквально. Но мне, ей-богу, это понравилось, как и вся глава, посвященная его выдуманным скитаниям по Европе.
Но ни у радиоведущего, ни у деловой дамы - никаких иносказаний. Всё плоско и буквально. Таксист остроумнее и ближе к автору бессмертной поэмы в прозе.
PS. Кстати, как правильно: ПомпеЯ или ПомпеИ? Картина Брюллова называется "Последний день ПомпеИ".
PPS. Конечно, просвещенная публика мне ответит, что ПомпеИ - это по-итальянски (Pompei), а ПомпеЯ - по-гречески ( Πομπηία).
