Ева и Пауль Бадура-Скода:
"Нам не понятно, почему не только среди дилетантов, но и среди профессионалов встречаются люди, не знающие, как подойти к музыке Моцарта. Пусть профану она кажется простой и несложной, но каждому музыканту известно, что в глубине своей она многогранна, что воссоздать гармонию между ее содержанием и формой трудно. Исполнение этой музыки - поистине пробный камень хорошего вкуса".
В. Афанасьев:
"Я сказал однажды в диккенсовой манере, когда меня попросили описать Моцарта несколькими словами: "Лучший и худший из великих композиторов".
По-моему, Моцарт был самым гениальным обманщиком в истории музыки.
Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный,
Вы нас морочите...
В некоторых своих сочинениях он, я думаю, сознательно вводил слушателя в заблуждение (самый яркий пример - Cosi fan tutte).
И даже не то, чтобы он был обманщик; он был, скорее, мистификатор, эзотерик. Он подвергает слушателя некоему испытанию наподобие тех испытаний, через которые проводил влюбленных "веселый франкмасонский поп Зарастро" (как выразился Энгельс). Или старый брюзга дон Альфонсо.
Он, Моцарт, следовал девизу томас-манновского Гете в "Лотте": "Глубокомыслие должно улыбаться, чуть вкрапленное, доступное лишь посвященному... Таково непременное требование эзотерики искусства. Пестрые картины народу, тайна - для сопричастного".
Сознательно он при этом действовал или по инстинкту великого художника, не так уж важно.
Вагнер сознавал, что он обманывает публику: "Публика хочет быть обманутой? Так будем же ее обманывать!". Но вагнеровский обман невинен в сравнении с моцартовским.
Иногда Моцарт говорит в открытую. И тогда возникает, например, одно из самых зловещих его сочинений - четырехручная соната Фа мажор, К. 497.
